Лёжа ничком солнечным погожим майским утром лицом к морю на пляже Гаруп, что на Кап Антибе, и опираясь на локти, впившиеся в большое махровое полотенце, эта женщина предоставляла случайному взгляду занимательную картину, главным сюжетом которой была её всё ещё бледная после зимы грудь, эротично покачивавшаяся при малейшем движении её тела. София была практически голой, на её теле присутствовали только только плавки, да и те были новомодными бикини. К тому же её муж так тщательно закатал их ей в ягодицы, что она с таким же успехом могла бы их и снять. Эффект полной обнажённости был бы такой же. Филипп с любовью тщательно намазал её тело солнцезащитным кремом, и при этом он не преминул воспользовался случаем, чтобы поблудить своими шаловливыми пальчиками по её Венериному холмику, поласкав его через тонкую ткань трусиков и простимулировав тем самым её прекрасное не только отпускное, но и воскресное настроение. Упираясь пальцами ног в песок, София осторожно сокращала свои вагинальные мышцы, легко, но вполне достаточно, чтобы поддерживать это восхитительное возбуждённое состояние. В десять часов утра стало жарко даже под большим синим зонтиком, одиноким на этом пляже, поскольку они находились в 150 метрах от края дюн, а морская роща скрывала их от посторонних любопытных глаз. Хотя, честно говоря, на эти любопытные глаза ей было наплевать. Скорее, даже наоборот. Её даже возбуждали эти взгляды, а скабрезные комментарии редких прохожих, осваивающих "тропу контрабандистов", местную достопримечательность, скорее будоражили, чем огорчали. Неожиданно, пробудившись из мира своих сексуальных грёз, она обратила внимание на то, что сидевший справа от неё Филипп негромко разговаривал с неизвестно откуда появившимся, словно чёрт из табакерки, мужчиной в красных выцветших шортах. Он присел в нескольких шагах от него, не обращая внимания на яркое солнце и горячий песок. Конечно, это не был банальный турист, пришедший на пляж позагорать и искупаться, ведь у него даже не было полотенца. Скорее всего, это был местный абориген, судя по его загорелому телу. Признаться, иногда муж раздражал её тем, что запросто заговаривал о чём угодно и с кем угодно. И когда угодно.Но, скорее всего, она просто завидовала той легкости, с которой муж так непринуждённо сходился с людьми, потому что сама она от рождения была немного застенчива. София чувствовала себя неспособной на такую лёгкость в обзаведении новыми персонажами в жизни, и особенно с мужчинами. Короче говоря, Филипп всегда избавлял её от этой хлопотной работы. Иначе она и не могла это назвать – работа… а в её случае это был просто тяжкий труд!

Невысокий и мускулистый, шестидесятилетний мужчина, носивший на пышно-кустистой груди большую золотую цепочку с медальоном, пристально смотрел на неё и улыбался. Конечно, это был отнюдь не идеал мужчины её мечты, но от этого пузатого фавна исходила какая-то неведомая решительная сила и подавляющее её разум обаяние. И его глаза… боже мой, они выглядели так, словно детально просматривали, прощупывали и проникали в каждый сантиметр её кожи. Она почти тактильно чувствовала это интимное прикосновение, и золотистые волосики на её руках поднялись было дыбом, но успокаивающий шум прибрежной волны и спокойная болтовня мужчин убаюкали её сознание, а её взгляд, спрятанный за тёмными стёклами очков, теперь уже зачарованно сконцентрировался на непристойной выпуклости, нелепо искажающей гармонию красных шорт этого старика. Она ощущала происходящее в плавках незнакомца так, словно там как-будто был пленён энергичный дикий зверь, готовый высвободить свой гнев лишь по одному малейшему мановению её взгляда.

Вопрос был не в

Вопрос был не в том, произойдет ли эскалация этого гнева, а в том, когда она произойдет? Как скоро! И тут Филипп довольно неосторожно провел рукой по внутренней стороне её бедер, рукой хозяина, заставляя её ягодицы задрожать и сокращаться непроизвольными толчками. Несмотря на свой полуоткрытый в этот момент рот София стала, кажется, слегка задыхаться. Она согнула шею и ещё более выпукло выгнула спину, раздвинув бёдра. Волна влажного наслаждения, зародившаяся в центре её межножья, распространилась вдоль её позвоночника.

— Кажется, судя по лицу этой вашей милой дамы, ей нравится этот утренний пейзаж на пляже, не так ли, мой новый друг? — воскликнул, смеясь, мужчина. Теперь София смогла уловить его довольно сильный испанский акцент. Их новый знакомец представился, сказав, что его зовут то ли Пако, то ли Пабло, или что-то ещё в этом роде. Не зная, разговаривает ли он с ней, или с её мужем, София немного глуповато улыбнулась ему и вдруг, неожиданно для самой себя, непроизвольно поиграла своим языком по губам. Вообще то, этот испанский акцент её даже возбудил, понравился ей до такой степени, что между её ног возникла большая похотливая опухоль. Это её клитор неприлично, просто бесстыже подрос, и казалось, уже стал заметен двум мужчинам рядом с ней, потому что Филипп вдруг ущипнул её за ягодицу.

— Да, несомненно, моя жена София чрезвычайно чувствительная женщина, и, как вы вероятно заметили, её купальник уже насквозь мокрый. Да, это забавно, подойдите, взгляните на это, Пабло… - воскликнул Филип, словно ребенок, пораженный видом морской звезды, выброшенной на берег.

Улыбка Пабло застыла на его лице, а выражение его изменилось, сменившись на какую-то маску животного, без всякого выражение чувств. С трудом он поднялся с песка и приблизился к ним. София услышала, как скрипнули его колени, когда он присел на корточки, замерев на высоте своей задницы лицом к её мужу.

София, как опытная, много повидавшая и познавшая женщина, прекрасно понимала, что последует дальше, но она при этом была уверена, что это уже не станет только её проблемой, пока каждый из её кавалеров находил своё собственное удовольствие в происходящем и они ладили между собой, как мужчины. Переливающееся на стекле её очков море имело лазурный оттенок цвета, который она так любила, пальцы её рук непонятно почему и неизвестно по чьему сигналу или приказу, сами по себе ощупывают её тело, спускаются от груди вниз, натягивая шнурки её бикини, раздвигая и обыскивая шелковистые складки между её ног. София сама для себя решила, что это будет её вечеринка, праздник её души и тела.

— Кажется, всё сложилось сегодня утром для всех нас прекрасно, не так ли, дорогая? Сними с себя свои плавки, и Пабло позаботится о тебе! И позволь себе быть с ним повежливее, детка, ладно? — прошептал Филипп ей на ухо, одарив нежным поцелуем любящего мужа. Она кивнула в знак согласия и, в свою очередь, поцеловала его, волнуясь, словно собиралась в путешествие. Дальнее.

Прямо так сразу ей не захотелось быть любезной с этим типом, но, в то же самое время, её муж по определению и закону нёс ответственность за неё и за всё то, что с ней сейчас может произойти. Так было всегда, и следует признать, что ей ещё ни разу в жизни не пришлось об этом сожалеть. Сегодня Филипп охотно одолжил свою жену новому знакомому, и она столь же охотно включилась в эту игру! И кто мы такие, чтобы судить их за это? Мать Филиппа любила говорить, что даже когда её малыш Филиппок пошёл в первый класс школы, ему нравилось вести себя со своими товарищами так, словно он командир на поле сражения. Мнил себя этаким Наполеончиком.

— Перед моими глазами эта великолепная женская задница, мадам, —произнёс хрипловатый голос, — и она принадлежит вам. Уж поверьте мне, Пабло умеет увидеть всю красоту и прелесть этих частей женского тела, и знайте, что они его вдохновляют. Это та самая задница, с которой можно трахаться, не грех трахнуться — задумчиво продолжил голос. - Конечно, Вы замужняя дама, но ты всё равно будешь шалить с Пабло. Потому что твоей заднице нестерпимо хочется этого!

Краем своего всё ещё доступного ей несмотря на охватившее её возбуждение ума София всё-таки отметила, что это был своего рода достаточно унизительный комплимент, которым мужчины частенько осыпали её в подобных случаях (вероятно, от этого зависела их эрекция), хотя некоторые из этих ласковых оскорблений неожиданно сильно её возбуждали. Старик, между тем, не унимался и вульгарно прошипел: «Хорошая девочка, давай, располагайся поудобней".

София немедля заняла, слегка раскорячившись, некую импровизированную позицию на полотенце, подставив свою задницу для возможного совокупления. Такая Камасутра Софии, конечно, нравилась, хотя в таком положении ей редко удавалось кончить в прежней жизни. Но решение всегда оставалось за мужчинами, она привыкла покоряться их «просьбам». С другой стороны, если уж они уже оказались там, где они сейчас были, София предпочла бы поздороваться с Пабло ртом, а не пиздой, с собиравшимся зондировать её фаллосом. Вопрос приоритета. Но в чём они достигнут паритета! Лёгкий средиземноморский бриз дразнил щель между её ног, которая, как раз вовремя, уже начинала к тому времени проявлять нетерпение… но что в это время делал этот старый ублюдок? Красные шорты приземлились рядом с ней. Твердая рука схватила её за бедро, и от этого грубого прикосновения у неё перехватило дыхание. Старик из всех её дырок предпочёл пизду, и первая серия из двадцати мощных погружений по всей её глубине были жестокими и беспардонными, но, по счастью, её вагина к тому времени была уже достаточно влажной.

Жестокая сила, которая слепо издевалась над ней, без, казалось, определённой причины и цели, поначалу пугала Софию, но путешествие продолжилось невероятно увлекательным образом, так что образ Филиппа, сидящего, скрестив ноги, в нескольких метрах от неё, казался действительно далеким. И она позволила себе бесстыдно улыбнуться ему.

Вскоре она начала стонать, а потом и без зазрения совести кричать от наслаждения. Чистая, дикая, природная животная радость. Мужчина на мгновение вышел из её вагины и появился в поле её зрения, прямо перед её глазами с толстым членом в руке, твердым и блестящим от выделений… и своих, и её. Его лобок был полностью выбрит, а загорелые яички казались просто огромными.

— Пфффууу, кажется, у тебя есть работа, девочка моя, — подбадривала она себя, собирая слюну на кончике языка.

Необходимо было действовать быстро, время поджимало, ибо пляж начинал наполняться отдыхающими отпускниками. Их убежище находилось в стороне от тропинок, ведущих к пляжу, но и там всегда можно было наткнуться на праздно шатающихся особ. Воодушевленная видом этих довольно тяжелых разбухших яиц, София свела пятки под ягодицами и длинными мазками ласкала солёные гениталии своего боевого быка. Тем временем в тени выпирающего живота Софьи с мирным усердием выполнял то дело, которое от него ожидали, её муж, Филипп, вылизывая её вагину. Пабло же крепкой рукой собрал волосы Софии в хвост. Удобный, чтобы управлять её головой и минетом. Его темно-коричневые яйца втянулись в рот Софии и побелели от пены, выпущенной языком хорошенькой блондинки. Филипп подмигнул жене, словно поздравив её с классным тройничком. В целом, его выражение лица казалось вполне счастливым. Тем лучше для всех. Она удвоила свою прыть, ведь член старика был по прежнему твердым и сильным, что заслуживало её благодарности.

В ярком свете этого пляжа на юге Франции всем этим трем персонажам, творившим в этот момент хоть и небольшую, но всё-таки историю, больше не требовалось никаких языковых навыков, чтобы избавиться от своей человеческой, природной сущности. Лишние слова были заменены хрипами, короткими междометиями, за которыми следовали вздохи. Партитура, написанная тысячелетия назад, во времена принципиально скотских, но в то же самое время честных отношений между мужчинами и женщинами. Обилие запахов, вкус разнообразных телесных жидкостей, столько химических смесей, приводивших в трепет чувства участников этого ритуала...

Итак, в завершение можно сказать, что София, женщина сорока трёх лет от роду, мать двоих детей, довольно скромного происхождения, учительница французского языка в средней школе Фенелон в Ангулеме, была вечно благодарна своему второму мужу за то, что он смог привести её в этот регрессивный и потаенный уголок реальности её сознания. С каждой фрикцией члена Пабло ей казалось, что она постигает неведомую ей доселе часть истины. Конечно, в тоже самое время она с тревогой задавалась вопросом, не является ли эта отдаленная территория, управляемая своими собственными законами и необычными кодексами, страной безумия. Ведь и на самом деле главной чертой её сексуального влечения, которое также определяет безумие, была непредсказуемость. Импульсивность.

Едкий привкус спермы на языке и последние предоргазменные спазмы пениса, застрявшего у неё во рту, резко прервали ход её размышлений. Она открыла глаза.

В этот момент Филипп уверенной рукой прервал минет Софии, и ловко сложив руки жены за её спиной, от щедрот своих предложил грудь Софии Минотавру, и тот обрызгал её пятью удивительно обильными молочными струями. Внезапно вдохновленный происходящим, Пабло опустился на колени и провел пальцем по лужице своей свежей спермы, словно ставя свою подпись под рисунком.

Повинуясь новому приказу Филиппа, его жена с жадным выражением лица слизала мужской сок, растекшийся по её грудям, а затем продемонстрировала свой грязный язык мужу, который только и ждал этого, чтобы засунуть свой член ей в рот. Лицо Софии покрыли капли пота, и не только из-за жары. Итак, сверкая счастливой улыбкой, София легла на спину, распростёршись на полотенце, уверенная, что сейчас её настигнет супружеская награда. И она не ошиблась, успев заметить, как уже вдалеке красные шорты легли пятном на синие волны моря. Пабло Пикассо тем временем энергично ополоснулся морской водой, прежде чем войти в полумрак своей мастерской в Шато Гримальди в старом Антибе. А София снова подала голос, и её крики смешались с криками чаек.

Этот текст был написан благодаря Мирко

20548   88 185   +10 [17]

Пикассо, селебрити, минет, пляж, измена, каникулы, отпуск, приключения на пляже, рассказ с иллюстрациями, тройничок, реальная история